Кладбище и главный храм Гробовщицы 16 Jul 2023 18:26

На небольшом холме, одиноко возвышающемся посреди густо заросшего травой кладбища, росло всего одно деревце. На его фоне трудно было не заметить одинокую фигуру в темных одеждах, устроившуюся в высокой траве у дерева. Однако никто из людей никогда не видел Гробовщицу, если она сама не позволяла им себя увидеть.
Со своего наблюдательного пункта Джейди наблюдала за процессией, медленно покидающей кладбище через главные ворота. Только что закончились похороны одного из главных жрецов храма, некогда бывшего хранителем книги мертвых. Теперь его место в процессии занимал его сын, облаченный в черно-белые одежды с синими и красными украшениями, некогда принадлежавшими его отцу.
"Один из лучших жрецов, когда либо мне служивших," — пронеслось в голове у Джейди. Откуда-то сверху послышалось одобрительное карканье, а еще через секунду большой черный ворон спикировал прямо на плечо богини. Вороны были главными жителями кладбища и территории храма. Их считали священными птицами, кормили, и их изображения украшали не только стены храма, но и одежды некоторых служителей. После похорон жрецы всегда подпускали нескольких птиц к гробу, предварительно покормив; по преданию, сытые и задобренные птицы передавали Госпоже Гробовщик, что ритуал был совершен правильно, после чего сопровождали умершего во время его пути в загробный мир.
— Курлык-курлык, кря! — на этот раз тишину кладбища нарушила не птица. Вернее, лишь наполовину птица... — Доброе крякво тем, кто рано встает!
— Почти полдень, а по правилам погребения жрецы должны начинать подготовку еще до рассвета.
— Да, мне очень интересно! — перебила ее Омномени, после чего снова повернулась к сидевшему на плече у Джейди ворону. — Скажи "кря"! Что-то ты злой какой-то. Может, покрасить твои перья во все цвета радуги? Не, в радуге мало цветов, кря...
Ворон бросил на богиню веселья усталый взгляд, полный горечи и презрения, после чего гордо поднял клюв вверх, отвернулся и взлетел. Сделав круг над холмом, он полетел к своим товарищам, еще сидевшим около могилы жреца.
— Как некряльтурно, кря! Ну и ладно. — моментально забыв о вороне, Омномени переключилась на новую игрушку: метровый красный столбик. На столбике была установлена квадратная подставка с четырьмя колышками о углам. К ним была прибита еще одна дощечка, на которой сидел деревянный ворон, выкрашенный в красный цвет. Внутри куба видел серебряный колокольчик. Недолго думая Омномени принялась ритмично дергать на веревку, пытаясь сыграть какую-то мелодию для танца.
— Что ты делаешь? Если ты пришла сюда для того, чтобы поднять всех мертвых, то поздравляю — у тебя получилось. Если тебе нужна моя помощь, то говори побыстрее.
— У меня трагедия, Гроби! — Омномени бросила колокольчик и накинулась на Джейди с обнимашками. — Мне скучно!
— Богине веселья скучно? — переспросила Госпожа Гробощик, — это первый раз за последние шестьсот лет. Извини, но тут я бессильна. Устроить новую великую попойку мы не сможем, хоть и прошло несколько тысячелетий. Из новостей у меня только смерть главного жреца, однако тебе с этого ничего не будет: никто не будет устраивать поминки по нему. Вернее, будут, но алкоголя там не будет.
— Как же ску-у-учно! — взвыла Омномени и без сил повалилась на Джейди, едва не попав клювом ей по носу.
— Еще я слышала про войну с Азаротом. Мне прибавится работы, а тебе только в том случае, если победители достаточно награбят и устроят попойку. Больше ничего помочь не могу, извини.
— О, а это уже интереснее! Думаю, у меня есть мысль, как сделать это противостояние интереснее... Если мне поможет одна повелительница теней...

На тихом и уединенном кладбище, Барон Суббота отдыхал в природно-философском расположении духа. Только недавно он покинул адепта, вызвавшего его. Вначале, как обычно, барон был неприязненным и в нерасположении - обычно всякие смертные просьбы доводят его до смерной скуки. То попросят скорейшей смерти невыносимому соседу, то сил для каких то там междуусобиц. Такие, обычно, в последвии получают по калпаку: за что Барона впустую тревожить?
Сегодня же случилось исключение - мало того, что вызывающий не только правильно изобразил его сигил, но и подарил удивительные дары. А вишенкой на торте было желание смерного, оказавшимся старым культистом, священником служения неизвестному ему богу... Тому богу он обещал целибат, полный отказ от мирских грехов и посвящение ему всей жизни. Что ж, такого подхода других божеств Барон не уважал. Будучи богом смерти, он наиболее ценил жизнь и все её аспекты. Адепт получил необычайно долгую жизнь взамен на свою службу и отказы. Однако, что же он попросил у Барона? Смех, смех да и только.

---------- Ранее где-то на земле ----------

- Прошу Вас, помогите - Адепт явно нервничал, но он был полон решимости, - Я прожил всю жизнь, лишенный мирских удовольствий. Моя жизнь клонится к концу, но я не готов покидать этот мир. – С этим он был прав, Барон уже ощущал в воздухе запах сырой земли, где скоро ляжет старик. Дед упал на колени, его голос дрожал. - Я не познал ни ласок женщины, ни обжигающей воды, вкус табака я мог ощущать только косвенно... И из этого ничего, вообще ничего... Все было бесполезно, моя жизнь была слишком длинной… Я искал смысл за все это время, но его нет! Нигде!
- Так что же ты хочешь от меня, старик? Я не имею права вмешиваться в твой договор, твой бог защищает тебя. - Лоа вальяжно осматривал принесённые ему дары, наслаждаясь ароматом кофейных зёрен, приятно щекотящего носовые рецепторы. Он был заинтересован, что же предложит смертный.
- Я разорву договор! - Барон удивлённо обернулся в сторону старика.
- Тебе должно быть извествно, что в ту же секунду ты умрёшь?
- Я это осознаю. Барон Самеди, я прошу вас, выслушайте, - старик немного передохнул и уже спокойно продолжил. - Я читал в легендах, что ваш дух способен вселяться в людей. Я прошу вас, возмите одержимость над моим телом! Используйте его пока оно дышит!

-------------------------------------------------------

Барон испытал к старику нечто, кроме смеха – ощущение симпатии и жалости. В честь этого он решил исполнить его желание и отпустил себя на кутеж, поддерживая жизнь в теле своими силами. Старик одетый в рясу в кабаке, а после и в борделе конечно вызвал много вопросов у присутвующих, однако одолженое до этого из храма золото их все закрыло. К сожалению к третьему дню сердце старика не выдержало, а его тело выбросили в канаву неподалёку (постояльцы, как и ожидалось, не были знакомы со священником, да и в принципе с понятием духовности). Душу старика, чувствующую удовлетворение, забрал Барон, проводив его в загробный мир, выслушивая сладкие слова благодарности.
Теперь Барон прохаживался по кладбищу, допивая содержимое бутыли. Местность, в которую его занесло, была ему не знакома - его страна была довольно далеко от сюда, по этому он с интересом рассматривал местную флору. Над могилами летало необычно много воронов, но это только добавляло настроения – лоа всегда любил этих птиц. Он осмотрел первую могилу:
- Мужчина, да? Повезло, повезло. Доброй ночи, путник.
Он присел, оперевшись о загробие. Приятное времяпровождение его утомило и он решил отдохнуть, уйдя в транс.

— Одну из сторон представляет Королева Монстров. Не думаю, что у тебя получится вмешаться, и уж тем более хватит сил на борьбу с таким соперником.
Вместо ответа Омномени лишь защелкала клювом и отвернулась. Видеть богиню веселья не в духе было как-то непривычно... Обычно, это она не давала прохода другим богам: лезла со своими безумными идеями, приглашала выпить или просто появлялась в самый неподходящий момент с криками "За цукерброды!"
— Если ты так хочешь навести суету, то мы можем призвать смертного и сделать его избранным. — нерешительно предложила Джейди. Если бы она могла, то непременно обняла бы Омномени, однако ей пришлось довольствоваться лишь парой хлопков по плечу только что созданной из теней ктстью руки.
— Только я никогда не создавала избранных. Лишь однажды призвала утку из другого мира и одарила ее бутылкой хаоса. К сожалению, утка улетела, а весь алкоголь я не сдержалась и выпила...
— Ладно, раз у богини веселья закончились идеи, — Джейди постаралась выделить голосом последнее словосочетание, — то идеи есть у меня. Для начала отправимся на небеса — навестим Квин.
— Мне нравится твой настрой! Я как раз бросила мою колесницу за оградой...
Омномени подскочила и бегом сбежала с холма. Пробежав через кладбище, она лихо перемахнула через забор и скрылась из виду. Госпожа Гробовщик закатила глаза, но останавливать богиню не стала. С трудом поднявшись, она медленно спустилась с холма и направилась к ритуальным воротам. Ей в глаза сразу бросился чей-то силуэт, устроившийся около первой могилы, но Джейди не стала его беспокоить; вероятно, это был Барон Самеди — ее коллега, один из богов потустороннего мира, отводивший людей на ту сторону. Гробовщица не стала его беспокоить: они виделись всего несколько раз, лишь благодаря стечению обстоятельств, так как барон занимался людьми до того, как их тела переходили в ответственность богини похорон.
[Переход на Небеса]

Одинокая девочка шла по кладбищу, не разбирая дороги. Её тело было покрыто многочисленными бинтами, тоненькие ручки сильнее прижимали к себе остатки одежды, вернее, какие-то тряпки, заменяющую её. Как будто это могло помочь ей сохранить тепло...

Босые ноги продолжали нести тело куда-то дальше по тропинке. Вороны, что кружили в округе, внезапно умолкли, будто стараясь не мешать вторженке тихо сопеть под нос. Силы покидали её, а вместе с этим, её покидала жизнь...

— Как же... охота... есть...

Когда в последний раз она ела? День? Два?.. Может уже прошла неделя?.. Она потеряла счёт времени... Всё в голове перемешалось, стало туманным, а любые попытки вспомнить хоть что-то вызывали приступы боли.

Всё настолько истерзанно и перемешано в её сознании, что она даже не знает, кто она есть...

Всё бесполезно...

Тебе никто не поможет...

Ты умрёшь от голода...

Снова голоса в голове говорили ей гадости... Снова... они приносили столько боли своими речами... Нет, не душевные... Каждые слова в голове покалывали сознание, будто в неё тыкали десятки иголок... Было больно... очень больно...

Она действительно умрёт...

И никто ей не поможет...

Потеряв всякую надежду, девочка упала на землю и просто стала ждать конца... Он скоро придёт... она чувствует это...

Приятные грёзы оказались беспрецедентно развеяны ворохом голосов. Барон лениво и нехотя открыл глаза, попутно опустошая оставшиеся пару капель из бутыли.
- Да что за нахуй? - голоса звучали не на материальном уровне, для обывателей они были бы не слышны, однако любое потустороннее существо без проблем могло их уловить. Неприятные фразы, несущие деструктив, впивались в подкорки сознания, стараясь оказать влияния и подавить своей волей.
Суббота осмотрелся. Голоса не имели над ним власть, но на нервы действовали мастерски. Откуда-то из глубины кладбища ощущался эпицентр этой чертовщины. Подойдя ближе, лоа смог рассмотреть виновников - скопившаяся над чем то группа ракшасов. Противные, дикие полутораметровые косматые демоны с желтоватой кожей. Ракшасы обычно пытаются вселиться в человека, когда он ест или пьёт, и попав внутрь, начинают терзать его внутренности и причиняют болезнь, а также доводят человека до сумасшествия.
- Мерзость какая... - Барон присмотрелся внимательней. Где есть эта нечтисть, обычно есть человек. - И правда, вот ведь. - Он подошёл ближе, наклонившись над телом девочки. Демоны даже не замечали его, всё их внимание было приковано к материальному плану, где лежало уже очень скоро бездыханное тело. Они ликовали в преддверии скорой трапезы. Лицо Субботы искривилось в презрении: мало того, что очвевидно до подобного состояния её явно довели они, так ещё и девочка пахла весной, её время ещё не пришло. - Молодая, даже первой крови ещё не было...
Не смотря на свою эксцентричную натуру, Самеди любит детей. По этому, если ребенок оказался в опасности, или тяжело болен, вудуисты часто обращаются к Барону. Он всегда добр к детям, хотя и не без доли черного юмора. И сейчас было не исключение. Костистая рука осторожно сняла с девочки небольшую тряпку.
- Нет, так дело не пойдёт. - Барон принял решение и распрямился. Он отошёл в сторону и вытащил из сюртука довольно странный набор. Работа предстояла обширная: редко можно увидеть ракшасов в группе, обычно они действуют в одиночку, наибольшее в маленькой группе. Тут же скопилась целая стая, штук 12-15, не меньше. В тряпку посыпались травы, перья и гостка кладбищеской земли. Мастерскими движения иглой из непонятного комка формировалась кукла. Стежки были столь точными, что позавидовала бы любая индустриальная швейная машинка, которую однажды предсказало одно божество рукоделия (присмотревшись к фраку Барона, на почти незаметной заплатке можно было заметить очень схожую строчку).
- Что ж, - кукла была готова, на "лице" блестели две чёрные пуговицы. С самой куклы свисало с десяток толстых, почти что похожих на цепи, нитей. Барон отошёл ещё дальше в сторону. - достаточно. - Лезвия ножниц звякнули в воздухе, свисающие нити с грохотом упали на пол, будто и правда состояли из металла. В то же мгновение ракшасы забились в агонии, изнутри их терзало тысячи игл, материализируя и разрывая их на куски. Зрелище предоставилось наипротивнейшее: жёлтая, гле то мясистая, где то гнойная субстанция лежала комками в радиусе нескольких метров. Неустойка, вызванная ритуалом. Лоа посмотрел наверх. "Днём будет дождь... само смоется. Остальное на корм птицам."
- А теперь к тебе. - На земле всё ещё лежала девочка, без сознания и при смерти. Барон достал из кармана колбочку со странным коричнево-болотным содержимым и вылил его в рот ребёнка. Проснувшись, она скорее всего будет плеваться от горечи эссенции полыни в лекарстве, но для начала оно хотя бы не позволит ей умереть.
Сняв пиджак, лоа укрыл им тельце. "Люди такие слабые, так быстро умирают от холода." Да, оставлять её он не хотел - девочка заинтересовала его. Демоны в таком количестве крутились вокруг неё достаточно долго, как ей удалось выжить всё это время? Для человека такой показатель невозможен. Барону хотелось узнать ответ на эту загадку.
Присев рядом, он закурил сигару, ожидая пробуждения девочки.

Первое, что она почувствовала, это табачный дым. Он проникал в дыхательные пути, заполняя лёгкие, вызывая у девочки приступы слабого кашля. Маленькая ручка едва поднялась над землёй, что бы прикрыть нос, после чего, седовласая начала приходить в себя.

Далее, кашель становился сильнее, чувствовалась горечь во рту и пищеводе, от чего бедняжке пришлось встать на четвереньки и постараться выплюнуть её из организма. Было противно... Но силы постепенно начали к ней возвращаться, самочувствие становилось получше, хоть голод всё ещё давал о себе знать.

Смерть пока повременила забирать её...

Не смотря на временные трудности после пробуждения, ей было легче, да и холод почти не донимал её слабое тело. Только сейчас она почувствовала на себе посторонний предмет и посильней в него укуталась. В нём она чувствовала тепло, так сильно необходимое ей.

После этого, она решила осмотреться. Да, она всё ещё была на кладбище. Всё ещё её окружали могилы и вороны. Но потом, единственный целый глаз заметил непонятную субстанцию вокруг. Шматки мяса, гной, кровь и кожа смешались в небольшие комки, заостряя на себе внимание голодной девочки. Человеческое достоинство боролось с ужасным голодом, и что бы не поддаться соблазну, она стала кусать собственные кисти, на которых уже виднелись зажившие следы.

Боль, в сочетании с металлическим привкусом крови, помог ей прийти в сознание и услышать мужской голос.

Как она сразу не обратила внимание на источник дыма? Худощавый мужчина, на первый взгляд напоминающий скелета или нежить, сидел рядом, выкуривая сигару. Если постараться и принюхаться сквозь дым, можно сравнить запах незнакомца и пиджака, чем сейчас укрывалась девочка. Они были схожими.

Получается, это он укрыл её, спасая от холода? Может... и её внезапное оздоровление его дело?.. Но зачем ему это? Нет. Сейчас, её интересовал другой вопрос:

— Кто вы?..

Спустя недолгое время пациент наконец-то проснулся. То и хорошо, Барона уже начала досягать скука.
Реакция девочки была ожидаема, а её уже живое поведение показало успешное действие лекарства. А потом она так вцепилась во фрак, что Барон уж начал опасаться, получит ли он его обратно.
Он подметил голодный взгляд девочки на окружающую их картину.
- Не советую, с этим даже специи не помогут. - лоа усмехнулся, вспоминая что то забавное. Судя по сему девочка даже ещё не заметила его присутсвия... Голод всё же был опасен для неё. Краем глаза он посмотрел на ошивающегося рядом ворона. - Принеси.
Девчонка всё таки вернула себе связь с реальностью и осмотрела Самеди, задав вполне резонный вопрос.
- Рад, что ты в сознании. - Открылся вопрос о том, на сколько здоровым осталось её сознание. Барон затянул уже почти догоревшую сигару. Как, собственно, положено при курении данной продукции, он никогда не затягивал дым в лёгкие, а лишь спокойно смаковал аромат, уделяя время процессу. - Для тебя с сегодняшнего дня, второй отец. А остальное не столь важно. - Барон подошёл к девочке, не сильно интересуясь её реакцией взял её за запястье, осматривая оное. "Нда, херовые шрамы, никак не красит такую малышку," он молча насыпал на свежие ранки лечебные травы и обернул свежей тканью. К этому моменту перед ними свалилось яблоко, несколько блинов и мешочек с, судя по виду, валеным мясом. С неприятным звоном упал серебрянный кувшин. По веленю неведомой руки он ровно встал на землю. Принесли это вороны со свежего захоронения: там лежал кто то важный, соответсвенно даров и явств на его могиле лежало достаточно, что бы одолжить парочку. Барон достал из-за пояся небольшую флягу. На странность, обьём кувшина казался ощутимо больше фляги, но тот всё же наполнился до краёв отличного качества пивом. Хотя по мнению Субботы называть это пивом было смертным грехом, градусов там было от силы полтора, всё таки наливать алкоголь ребёнку было б даже для него сумасбродством. Но калорийный напиток был идеален для восстановления сил. Он кивнул в сторону еды, - ешь медленно, а то кишки завернутся.
Барон вернулся на приглядевшееся место. Внимательнее осматривая девочку, он подметил помимо жалкого видам ещё нечто необычное:
- Скажи мне, от куда у такой молодой леди седые волосы?

Девочка не понимающе смотрела на мужчину, чувствуя дискомфорт от его голоса, от одного взгляда в его глаза, от чего она сильнее укуталась в чужое пальто, будто это могло её защитить от неприятных ощущений. Незнакомец назвался её "вторым отцом", но это никак не объясняло то, кто он, а наоборот, седовласая задавала себе больше вопросов.

Кто такой "отец"?..

И раз мужчина назвался её "вторым отцом", то где же первый?

Подумать над этим ей не дали: мужчина взял её за запястье и девочка машинально зажмурила глаза, ожидая чего-то болезненного. Но, ожидания не оправдались и Отец что-то насыпал на её свежие раны и обмотал тканью. Пока она смотрела на результат его трудов, рядом приземлилась... еда... Так долгожданная, манящая... Но последние остатки человечности остановили её от необдуманного поступка, набросится на пищу, выжидая разрешение Отца.

Лишь после того, как мужчина дал разрешение, она схватила кусок мяса и жадно вцепилась в него зубами. Следуя совету мужчины, она старалась есть медленно, но откусывая куски побольше.

Она была так увлечена едой, что не сразу услышала вопрос Отца. Отвлекаясь на мгновение, она посмотрела на мужчину и попросила повторить вопрос. Услышав его, она невольно прошлась кончиками пальцев по старым бинтам.

— Я... не знаю... Точнее, я не помню... очень многое из своей жизни... Помню... Помню...

Девочка постаралась напрячь свой истерзанный разум, что бы вспомнить причину такого необычного цвета волос... Но всё, что приходило к ней в голову, это холод, звон цепей, клетка, и смех... Чей-то отвратительный смех...

— Я... Я... Я... Я...

Девочка начала чувствовать страх. Страх перед болью... тем смехом... и тем монстром... Её дыхание участилось, сердце вот-вот собиралось вырваться на ружу, и маленькая ручка сама потянулась к лицу, что бы вновь укусить себя за запястье.

Хоть она и боялась боли, но это был единственный способ отогнать плохие воспоминания...

— Я... не помню... простите... Там, где я жила... со мной плохо обращались... И я не хочу всё это вспоминать...

Однако, остаётся открытым другой вопрос: как она смогла выбраться? Этот вопрос интересовал саму девочку, ведь до своего появления на кладбище она ничего не помнила. Но сейчас, когда голод на время перестал её мучать, голоса в голове прошли, а тело больше не замерзает, она начинала вспоминать...

— Последнее... что я помню... это женщину... что пришла к людям, у которых я жила... Она не была человеком... у неё были... кошачьи уши и хвост, точно... а ещё... она была одета в мантию синего цвета. Я не слышала, о чём они говорили, но женщина дала им... это.

Девочка достала из своеобразного кармашка золотую монету и протянула её Отцу.

— Очень много этого... меня посадили в повозку... И я уснула. А когда проснулась, оказалась одна в лесу... И просто пошла вперёд...

Это всё, что могла рассказать девочка. После этого, она снова принялась за приём пищи, кушая уже медленней и делая редкие глотки из кувшина.

Барон цокнул. Выслушав девочку, он вывел два вывода: открытый вопрос о состоянии её сознания закрылся (не в лучшую сторону). А второй уже более интересный: за неё заплатили золото и, судя по сему, не мало. Для обычной деревенщины одна золотая могла уже прокормить семью некоторое время. В одном Самеди мог быть уверен: покупатель отдал за неё столько не просто так, явно имея скрытый умысел. Магическая сила? Способности? Видение, дар? Что из этого не понятно и ещё предстояло узнать, но предположения вполне сходились и с её "ценой" и с интересом к ней стольких ракшасов.
Так она смогла вызвать интерес и у Барона. Это, и его любовь к детям, подтолкнуло его к решению:
- Что ж, из этого может выйти нечто... забавное. - Сняв цилиндр и обножив собранные в низкий хвост дреды, он присел на колено перед девочкой и отобрал из её ручки золотую монету. Сверкнув, она исчезла в недрах кармана. - Считай, это твоя оплата на ближайшее время за мою помощь... Должен признать, в этой местности мне ещё не хватает последователей. - Последователи, жрецы, верующие, это жизненная эссенциея для многих богов, без них они впадают в небытие, исчезают из истории, их сила слабеет. Самеди, как и другие, был заинтересован иметь обширную нишу. А ещё до него дошли интересные слухи о неком замесе среди богов. "Было бы неудобно оказаться на поле битвы без подготовки". А что может быть более интригующе, как не игра, в которой он ставит на поле даже ему ещё неизвестную фигуру?
Руку девочки он всё ещё держал в своей ладоне и теперь взял её крепче:
- Я даю тебе возможность стать первой избранной. - Барон втянул обжигающий дым почти сгоревшей сигары и... приложил её к руке. Окурок поцеловал предплечье девочки, впиваясь в кожу, обжигая её. Тушить обычную сигарету о кожу уже неприятно, а свёрнутый толстым слоем, распламенённый тушился дольше и шипел, оставляя острый след боли на бледной, нежной коже. Через несколько мгновений он погас. - С этого момента ты под моим покровительством, посмотрим что из тебя выйдет. - Уже холодный окурок был выброшен куда-то в сторону. На коже на удивление не оказалось ни одного следа ожога: вместо этого белыми линиями вирисовывалась круглая печать, внутри которй был изображён череп, на лбу которого красовалось число 13. Боль же должна была отойти мгновенно.
Барон вернул цилиндр на место и встал, оттряхтвая штанину от земли. Статная фигура смотрелась очень контрастно рядом с девчкой, которая внешнем видом вызывала разве что только позывы жалости.
- Пойдём. - Развернувшись на пятках, лоа вальяжной походкой пошёл в сторону населённого пункта, подчёркивая каждый свой шаг цоконьем трости.
---------Переход на землю---------